Волк по имени Зайка (СИ) - Страница 9

Ох, Лес!

Пара волков. Диких. А в середине лета, когда у них молодняк… перекинуться и на дерево влезть не успею, да и толку с того дерева…

Ноги оказались умнее головы. Я думала, а они уже мчали туда, где было светлее… Волки, не желая оставаться без обеда, мчались следом, и приходилось петлять, благо, заячье тело знало все лучше меня. И как подпрыгнуть, и куда, и когда… оторваться не удавалось, но ведь пока еще и не съели…

Лес закончился так внезапно, что я не сразу это поняла — и по инерции летела дальше. До дороги, по которой ехали… люди?

Да, определенно, люди на конях…

Кто‑то из них рассмеялся, потянул лук, волки взвыли сзади…

Я тоже взвыла от страха, зажмурилась — и прыгнула вперед. Перелететь через них, хоть как‑то… сейчас вот приземлюсь пред тем конем…

Я не учла только, что конь, испугавшись волчьего воя, прянул вперед, я вписалась в его бок — и стекла вниз. Лапы не держали. Столкновение с такой тушей оказалось тяжеловатым…

Я распласталась на дороге, понимая, что сейчас меня убьют…

— Тихо, тихо, обмылок…

Человек спрыгнул с коня, успокаивая его. А потом наклонился и поднял меня за уши.

А у меня глаза так разъезжаются, что понятно, почему зайцев косыми называют. И лапы тоже. Вырваться не смогу. Перекинуться пока тоже, голова кругом…

Неужели, конец?…

Колин.

Все произошло так быстро, что я едва не подумал о начале покушений.

В лесу взвыли волки — обнаглели, твари, средь бела дня, рядом с трактом, охотников на них нет. Обмылок захрипел. А потом из леса что есть дури вылетел белый комок. Промчался по полю, на миг замер у дороги, и я успел его разглядеть. Заяц. Белый, летом… странно. Они такие по зиме, а летом‑то серые…

Заяц замер у дороги, сжавшись в комок. А волки, вконец обнаглев, вылетели из леса. На людей они не напали бы, наверное, не то число. Но беляк‑то этого не знал. И Обмылок тоже.

Конь свечкой взвился на дыбы, прыгая вперед, а заяц тоже сиганул с места — и со всей дури врезался в бок Обмылка, который от такого подарочка на минуту опешил.

И я успел перехватить узду плотнее, сжал ногами бока, зашептал на ухо нечто успокаивающее… в одного из волков ударила стрела.

Второй оказался умнее — и удрал в лес, пока тоже не подстрелили.

Я спрыгнул на землю, погладил коня по умной морде, тихо заговорил…

Обмылок прядал ушами, но хотя бы не рвался, умница моя, мальчик мой хороший…

Твердая рука Шакра перехватила под уздцы коня, и я смог оглядеться. Один из людей капитана направлялся к волку, все спешивались, радуясь поводу размяться после нескольких часов в седлах.

Заяц так и лежал в пыли, распластав лапы. Бока его судорожно вздымались и опадали. Я наклонился и поднял его за шкирку.

— М–да. Задал ты хлопот, косой.

Тушка безвольно обвисла в моих руках.

Так, ну для начала это не заяц, а зайчиха. Вся беленькая, глаза черные, с красноватым отливом, на шее…

Что у нее на шее? Похоже на небольшой мешочек… посмотрим.

Второй рукой я примерился к мешочку. Ан нет, не все так просто, он не привязан, а продет на кожаный шнурок и тот завязан каким‑то хитрым узлом.

— Давайте эту тварь сюда, господин…

Капитан протянул руку. Был бы кто другой — отдал бы, но тут…

— И зачем вам моя добыча?

Капитан даже опешил. Зачем ему заяц? Так сразу и не ответишь. Пару минут он жевал ус, потом нашелся.

— Так шею сверну, в суп на привале пойдет.

Заяц вздохнул как‑то очень по–человечески, почти всхлипнул от ужаса. А я…

Дурак я, да?

Я тоже так думаю, но я вдруг понял, что в суп животинку не отдам. Она от волков вырвалась, сбежала бы, если бы не Обмылок, да и в эту пору… может, у нее дети есть, она волков от зайчат уводила… как моя мама в свое время…

Я перехватил зайчиху поудобнее, чтобы не вырвалась.

— Уберите руки от моего питомца, капитан.

Ошаление на усатой морде было как медом по сердцу. Ну, не нравился он мне, не нравился…

— Пи… том… ца?

— Вот именно. Я буду в Торвальде разводить зайцев. Шакр, что с конем?

— Все в порядке.

Перехватываю свободной рукой поводья, вскакиваю в седло.

— тогда поехали.

— Лойрио, а шкура…

— С зайца?

— Вот, волк же…

Да вижу я, как один из его людей обдирает шкуру, а второй помогает ему…

— Догонят, как закончат.

Устраиваю зайца поудобнее, продолжая держать за шкирку и чуть ударяю пятками по конским бокам. Обмылок опять начинает движение, а за мной подтягиваются все остальные. Шакр, по–моему, в полном восторге. Да и остальные дядюшкины солдаты не злятся. А капитан… а кто сказал, что мне этот усатый боров на службе нужен?

Зоя.

Я тряслась на спине лошади и раздумывала — как бы дать понять человеку, что ни кусаться, ни убегать не собираюсь? Тем более драться…

А то все уши уже измочалил, чай, не казенные…

И по шерстке меня гладит, и разговаривает… хорошо, что меня животные любят.

В человеческом облике скотина оборотней терпит. В зверином же… бесятся — это еще слабо сказано. С ума сходят, и часто — это не преувеличение.

Но меня лошади, да и другая скотина признавала в любом виде. Выяснилось это совершенно случайно, когда я, перекинувшись, пряталась от той же Лайсы с ее насмешками — и умудрилась забраться в коровник. Хоть бы одна буренка мыкнула…

Одним словом — конь со смешным именем Обмылок терпел меня на своей спине, а его всадник даже по голове гладил — и это было приятно. Кажется, есть меня не собирались. Я уже и с жизнью попрощалась — не перекидываться же при всех? Вот представьте, то у вас в руках был заяц — и вдруг он начинает расти, превращается в обнаженную девушку, которую вы так же держите за уши…